Мой сын, никому не отдам!
Рассказ Анны Нагорной
Моя подруга Юля была девушкой образованной и начитанной. Читала Лорку на русском и в оригинале, часами могла цитировать Блока и Цветаеву, до слез любила Бетховена, заслушивалась «Машиной време¬ни» и неповторимо вкусно готовила фаршированного гуся. Была душой компании, и без нее всегда было скучно и как-то неуютно. И все-то было у нее хорошо и отбоя от хороших парней не было. Но предпочтений она никому не отдавала. Мечтала: всю жизнь свою по¬свящу любимой журналистике, и буду всегда служить людям.
Но однажды она попала в гости в один дом и по¬знакомилась с юным парнишкой, на несколько лет мо¬ложе ее. Парнишка заслушался стихами, звонким, как колокольчик, смехом молодой девушки, и робкой гос¬тьей к ним пришла любовь.
Все бы ничего, да вдруг на горизонте возникла мама юноши — Валентина Васильевна, которая жила в другой квартире, на другом конце города своей жизнью и приезжала раз в неделю, чтобы оставить сынишке деньги на картошку и колбасу. Увидев Юлю рядом с сы¬ном, мама почуяла недоброе. Сынишка, ее Мишенька, в опасности. Повод для более близкого знакомства очень скоро появился. Собрались на день рождения. Мама была в разводе, поэтому приехала со своим граждан¬ским мужем, собрались тетки и дядьки, сестры и бра¬тья. Пригласили и Юлю.
— Она учится в университете, а значит, пусть го¬товит Мишу к поступлению в вуз, — изрекла Валентина Васильевна.
— Да, да, да, — согласились члены семьи.
— Ей-то учиться не обязательно, а Миша должен поступить, —добавила мама.
Члены семьи стали бурно обсуждать будущее по¬ступление Мишеньки в вуз, частенько упоминая место¬имение «она», ни разу не обратившись к рядом сидев¬шей девушке и не назвав ее по имени. Юля приняла это как должное и тихо клевала с блюдечка «Оливье». «Мало ли какие порядки в этой семье! Каждая семья живет по-своему. Нужно ко всему привыкать и все при¬нимать с миром...».
В следующий раз Миша пригласил Юлю познако¬миться со своей мамой в более тесном кругу: будут он, мама и Юля.
— Ты посиди здесь, посмотри журналы, а мы по¬ка пообедаем с Мишей, а потом поговорим, — сказала Валентина Васильевна девушке.
Юля перечитала все журналы, пока мама с сыном больше часа беседовали на кухне.
«Ну и что? Может, у них серьезный разговор?».
Дружественная беседа так и не состоялась.
Шло время. Юля приходила к другу, писала с ним сочинения и диктанты, готовила ему обеды и помогала по дому. Воскресные дни посвящались театрам и похо¬дам в музеи. Мама чувствовала себя спокойно: Миша присмотрен и ухожен, готовится к поступлению в вуз, Юля ни на что не претендует.
Но однажды Миша предложил Юле пойти в загс. Радости не было конца. Но тут вступила в права Вален¬тина Васильевна.
— Миша! Ты с ума сошел! Тебе еще рано же¬ниться! И вообще я хотела, чтобы ты женился на Ире с седьмого этажа.
— Мама, я люблю Юлю и хочу жениться только на ней!
— Ты никогда не женишься на ней! Я тебе это обещаю! Отдай немедленно паспорт!
Паспорт был насильно отобран, и Мишу посадили под домашний арест. Напрасно Юля ждала его в ус¬ловном месте возле загса несколько часов. Миша не пришел.
Подробно рассказывать эту историю далее смыс¬ла нет. Дело закончилось тем, что через два дня Миша
пригрозил маме выбраться на улицу через балкон (а жили они на 9-м этаже) и Мишу с горем пополам выпус¬тили из-под ареста.
Вскоре Миша с Юлей поженились, и через неко¬торое время Юля сообщила супругу, что ждет ребенка.
Валентина Васильевна тоже узнала об этом и так возненавидела невестку, что не хотела ни видеть, ни слышать ее. Миша с Юлей сняли квартиру, оба работа¬ли. И тут Мишу призывают в армию. Юля остается од¬на, работает, прямо с работы ее отвозят в роддом. Много перенесла Юля, но любила сыночка всей силой материнской любви, работала, ухаживала за сыном, растила, одним словом. Письма от Миши получала поч¬ти каждый день. Однажды Миша прислал письмо, а в нем было еще одно письмо, другим почерком. Миша не прокомментировал его, и Юле оставалось только дога¬дываться, зачем он его выслал. Скорее всего, по про¬стодушию. Это было письмо Валентины Васильевны своему сыну в армию. «Дорогой сыночек! Мы рады, что ты хорошо служишь. Вот только одна горестная весть сразила нас с бабушкой и не дает нам жить. Ты пишешь, что у тебя родился сын. Я когда узнала, сра¬зу же заболела, у меня поднялось давление, и теперь я лежу в больнице. Очень плохо себя чувствую. Ба¬бушка болеет дома, к ней каждый день ходит врач, делает уколы. Сыночек, что ты с нами делаешь? По¬думай о нас с бабушкой. Зачем тебе она со своим сы¬ном? Ты можешь прекрасно устроить свою жизнь. Одумайся! Я тебя кормила, воспитывала, отдавала все силы, а ты так неблагодарно поступил. Мишень¬ка, мы любим тебя. Просим с бабушкой: разведись и возвращайся в свою семью, к нам. Надеемся, ты нас не оставишь. Твоя мама».
Юля была потрясена. Но она верила в лучшее. Скоро приедет Миша, и все станет на свои места. Од¬нажды, когда малышу было уже 1,8 месяцев, приехала свекровь. Ей навстречу выскочил светловолосый, весь в кудряшках, мальчик, стал смеяться, протягивать ру¬чонки и что-то лепетать незнакомой бабуле.
— Ой, Сашенька! Какой ты большой вырос! — это к внуку.
— А я вас все по моргам искала, весь город изъ¬ездила... — это к невестке.
— А почему по моргам? Мы живем хорошо, Бог нас хранит, правда, болеет Сашенька, но добрые люди нам помогают, - только и ответила Юля...
Долго ли коротко ли, но наступил день, когда вер¬нулся из армии Миша. Он уговорил Юлю переехать к маме, потому что очень любил маму и не хотел ее огор¬чать. Мама же очень хотела, чтобы сын жил рядом с ней... Как он будет жить без ее заботы? Она к тому времени уже вернулась в свою квартиру и стала всяче¬ски заботиться о своем сыне.
Юля была воспитана в послушании и уважении к старшим. Она знала, что должна любить и уважать свою свекровь. Ночами она стирала белье своей семье и свекрови, пекла пироги и надеялась, что растопит лед отношений своей кротостью и любовью и заслужит лю¬бовь своей свекрови. Юля устроилась на две работы, чтобы можно было баловать сынишку фруктами и дели¬катесами. Возвращалась домой поздно и на пороге встречала грозные глаза свекрови и очень нелестные слова: «Нашлялась?!». И далее шла ненормативная лексика. Юля шла в ванную, включала воду и горько плакала. А в дверь ей стучала Валентина Васильевна и почти пела: «Истеричка, истеричка, истеричка!!!».
Валентина Васильевна была вполне здоровым человеком. Очень спокойным и общительным на людях. Цветущего вида и цветущего возраста. Если бы Юля хоть кому-то бы рассказала, что происходит в доме, ей бы просто не поверили. Но самое поразительное было то, что Миша настолько боялся свою мать, что не мог ей сказать и слова. Он не мог защитить свою Юлю, по¬тому что не хотел обидеть маму. Мама — это святое. Что думал Миша — мы никогда не узнаем.
В такой кутерьме пролетело девять лет семейной жизни. И самое интересное, что ненависть к невестке со стороны свекрови и ее матери с годами не угасала, она откуда-то подпитывалась и расцветала ярким цветом. Кроме нелестных слов, в голову Юли летели та¬релки и даже сковородки. Домой просто не хотелось идти. Стихи не читались. Бетховен не слушался. Вы¬ходными днями Юля брала своего сынишку, наскоро делала бутерброды и шла с ним на природу. Миша это время проводил со своими друзьями и подругами — в их компании не принято встречаться семьями.
В конце концов, семья развалилась.
Что чувствовала в этот момент свекровь, мы не знаем. Посмеем предположить, что облегчение, потому что, встречая расстроенную и осунувшуюся Юлю, быв¬шая свекровь ни разу не выразила ей свое сочувствие, не выразила поддержку. Юля осталась один на один с множеством проблем, с маленьким сынишкой, без средств к существованию.
Миша сразу же привел в дом другую невестку, Аллу. А вдруг эта понравится маме? Вторая невестка оказалась не из робкого десятка. У нее не было необ¬ходимости и душевной потребности нравиться свекро¬ви. Она здесь хозяйка, и все тут. Алла не долго терпела ревности и капризы своей свекрови. Через короткое время она решительно указала свекрови рукой на дверь, приправив свои пожелания крепким словом, и Валентина Васильевна уехала в свою новую квартиру, не попрощавшись.
Вскоре Юля уехала в другую страну, замуж так и не вышла. Подруги передают ей, что Валентина Ва¬сильевна теперь вспоминает о ней очень тепло, даже приветы передает. А почему? Может, потому, что она теперь никакой угрозы не представляет? Она ведь вер¬нула матери ее сыночка. Хотя и дорогой ценой. Другая жена — другая соперница. Теперь ей все внимание. Хо¬тя и годы не те, и силенки не те. Но все равно: нет и не будет достойной жены ее сыну. Все так же как и прежде встречают они семейные праздники — день рождения мамы и день рождения сына, Новый год — в тесном семейном кругу: мать и сын. А кто еще нужен?